Никакая страсть не околдовывает человека, как любовь или зависть.
Фрэнсис Бэкон
Фрэнсис Бэкон
-Странно вы рассуждаете, дель Тьерро. По-моему, лучшей наградой в любой схватке является собственная шкура. И чем целее она, тем лучше ощущается победа.
Подслушать беседу?
- Вы меня не понимаете, Пако. Бог с полковником, но даже пустоголовый Линарес уже добыл себе лейтенанта, а капралом пробыл всего месяц.
-Отчего же, мне ваши терзания вполне понятны.
Сейчас у всех не лучшие времена. Больших кампаний нет. Мелкие стычки с уличным ворьем. Все это не позволяет блеснуть доблестью более достойным.
-К черту это, Пако. Я говорю не о том. Справедливость себя изжила.
Не подумайте, я не склонен к саботажу.
Но у меня, как кость в горле, в мыслях сидит одно: проклятые бумагомаратели не дают мне прохода наверх.
-Друг мой, вы устали. Не лучше ли довольствоваться прежним чином и наслаждаться жизнью, пока еще есть шанс?
Время нас тешит, красавицы к нам благосклонны, война будет, но не скоро. Время залечить раны, а потом как следует размяться.
- Вы сами себе противоречите. У меня нет времени, Пако. Время ушло. Нужно действовать, а я не могу задушить эту гидру!
Вы знаете, что сеньор де Айала мне отказал, и вторая помолвка расторгнута?
-Нет…Как такое может быть?
- Ему кто-то очень внятно объяснил, что с подобными мне лучше не знаться.
И теперь в его дом вхож …Кто вы думаете?
- Не знаю.
-Ли-на-рес.
- Хорошенький поворот, нечего сказать. Но что отчаиваться? На балах только спелые и сочные фрукты.
Мы еще успеем урвать себе самое сладкое… Эта погоня за никчемной синицей ужасно утомляет.
- На что вы намекаете?
-По-моему, Нито, вы просто завидуете.
- Да... И не боюсь в этом признаться. Что в этом ужасного, кроме нарушения заповеди?
Зависть – прекрасное подспорье к действию. И великие завидовали. Благодаря зависти строились города, пересекались горные хребты, завоевывались земли. Немало примеров, Пако. И я не первый. Зависть - сестра соревнования, следственно, из хорошего роду.
- Нито, Нито…Цицерон тут не поможет. Может, вам лучше напиться?
- Идите к дьяволу, Пако… Никакое вино не облегчит моего унижения. Оно лишь его проводник.
- Вам бы напроситься к баскам на тумаки, дель Тьерро. Говорят, весьма полезно.
- Пако, знайте, что вы мне теперь самый дорогой друг. Почти брат мне!
- Вы больны, Хуан!
-Не-е-ет.Я не болен, Пако. Я сражен… идеей.
Мы с вами такого сделаем, что чертов полковник захлебнется слюной.
-Не понимаю.
-Я сегодня свободен от нарядов. Поеду в город. Развеюсь. Вечером кое-что вам поведаю. Добудьте мне карту окрестностей.
- Х-хорошо. Но постойте…
- Нет времени, Пако. Вечером расскажу.
“Погодите, Беларес, Айала и прочие высокородные свиньи. Вам придется со мной считаться. Рано или поздно. Я принесу вам на блюде голову господина Эспады. Что вы на это скажете? А? Родовитые глупцы? Я вырежу эту опухоль. Да. Только так. Именно так, господа. Только, боюсь, что вы срослись с этой болезнью так же, как и она не проживет без вас. Высасывает силы, умаляет богатство. А я избавлю вас от страданий. Благородные, несчастные господа.
Баски – замечательное орудие. Право, как чудно иметь в городе подобных козлов отпущения. Господин Эспада, английская дрянь. Аукнется вам Пепе-Попугай. Бестолковая птица. Да, верно, и вы не без греха. Много ли, мало ли? А ваш выводок чертей тянется к более толстому кошельку. Я не Иуда, милостивые государе. Но мне не жалко за его голову ни трех тысяч, ни тридцати тысяч реалов”.