- Можно войти?
- Да, милая. Ты рано.
Далее- Месса кончилась. Отец и дон Фидель поехали к де Киросу что -то решать по поводу моего эскорта. А я… я сказала, что у меня болит голова. Соли, не могу лгать им больше. Изображать смиренную горлицу я более не в состоянии. Прошу, выслушай меня.
- Говори, девочка моя.
- Я должна уйти, Соли… Нет, не для того, чтобы стать сестрой Франсиской, как хотела в детстве. Сан-Пауло далек от моих мыслей.
- Куда же ты пойдешь, почти жена и примерная дочь?
- Подальше от крысиного гнезда. Я все знаю, Соли. Думаю, ты давно догадалась, из какого колодца я черпала сведения. Но тот колодец засыпали, завалили камнями. Отпустишь? Туда, где он видел для меня безопасность и довольство.
- Смотря, как попросишь. Может быть, в тебе кричит твое горе?
-Так, прошу тебя. Поверь, я все взвесила. И это решение не принадлежит минутному порыву. Свое Горе я увезу.
Я смогу справится с Ним. Видишь? Я могу говорить о Нем. Во мне нет слез. И уже достаточно силы.
- Ты сильная. Пожалуй. Но думала ли ты о нас? Отец едва ли ожидает такого удара. Ты его надежда. Его мука и его отрада.
- Думала. Мое решение - это не происки моего эгоизма. Не лучшей ли наградой за все старания отца была бы моя жизнь? За мной охотятся. Это вернее верного. А все из-за того клейма на медальоне…
- Элисия…
- Не лучший ли способ избавиться от преследования, чем перестать быть собой?
- Дон Фидель смог бы защитить тебя надежнее всего.
- Ложь. Ты ведь понимаешь, что оградить меня по-настоящему мог только один человек. Он верил, что я достаточно сильна, чтобы не дать миру проглотить себя.
- Он просчитался. Может быть, он и верил, что ты под стать его воле и любви…Но его нет. Мир просто его сломал. И не должно вдаваться в тот боевой пафос, который вдохновляет молодых идальго на улицах! Ты женщина. И сильна ровно настолько, насколько способна быть женщиной и женой! Больно?
- Нет, Соли.
- Боишься?
- Нет, Соли. Я бегу. Видно, у моей судьбы длинный шлейф. Еще смогу ухватиться. Отпусти.
- Напрасное упорство. Даже преступное, я бы сказала.
- Я знаю. Грешна. И так не должно. Но, Соли, ты все видишь. Даже то, что я не в силах вымолвить. Моя прежняя жизнь умерла.
- Мы не знаем, что должно, девочка моя. Прости, я испытывала твою стойкость. Я вижу, это не просто стук раненого сердца. Я знаю, что означают такие желания и поступки. Любовь – лучший из даров. Если ты получила такой и потеряла, то…иди. Отпускаю тебя. Остальное возьму на себя. Но…Куда ты пойдешь? На что думаешь жить? С драгоценностями в одиночку твой век будет короток.
- Помоги мне. Куда держать путь, я знаю. А жить? Гувернантки нужны в хороших семьях.
- И это говорит сеньора, которая не работала ни дня! Что ж, кажется, я знаю, чем тебе помочь…Ты уйдешь завтра. После вечерней мессы. Неразумно делать это раньше – тебя хватятся. Я все подготовлю.
-Завтра…
-Ты отправишься к Эсперансе. Другой возможности уйти для тебя нет.
- Но какой помощи ждать от нее? Может, она крылья мне наворожит?
- Больше собирай слухи…
- Прости меня, уверена, ты знаешь, что говоришь.
-Ступай. Поспи немного.
“Ты ошибалась... Вот они, последние времена. Она совершает то же, что и ты. Бунтарство? Горестная бравада? Господи, защити ее на этой дороге! А мне дай сил и терпения. Предать, чтобы она жила. Страшно отпустить. Но не отпустить еще страшнее. Что может сделать ее решимость? Она совершит то, что намерена. И сорвется в пропасть. Если не я, то кто может дать ей шанс? Острова – не Наварра. Но кто может лучше уберечь ее от смерти, чем…чем я? Коли на мужчин она не полагается. Многое говорят про Эсперансу. Кому она дает надежду, а у кого безвозвратно отнимает. Один шанс из тысячи попросить ее Саму. Они потеряют ее след. Они отступятся. И у меня будет возможность оградить Диего. Только бы не потребовалось защитить его от него самого... ”