“Давно ли ушли в Улад, а уже тоскливо не слышать его смех. Меня берет тоска без его голоса? Ну, нет…Быть не может. И госпожа снова невесела. Как бы вновь не надумала делать зелье…”
- Госпожа, ты приняла филида как доброго друга. Вы давно знаете друг друга?
- Давно… - задумчиво отвечает дочь короля. – Почему ты спрашиваешь?
“Она слегка улыбается … и есть в этой улыбке что-то такое , о чем молчат люди, но во все голоса поет весна…Но моё ли это дело…”
Дальше- Потому что с его приходом в доме стало теплее. Будто зимний сумрак ушел. Я не в угоду слухам хочу спросить, коли гость возвратил тебе улыбку, может, он подольше задержится?
- Если вернется целым, все может быть.
“Cнова она вздыхает, словно жалея, что его дороги так длинны нынче”.
- А если еще побудет он здесь, может, и лето у нас же проводит?
- А какое дело тебе до чуждых гостей? – смотрит строго, но глаза смеются.
- Я не хочу в доме холода. А его речи и песни прогоняют непогоду.
- Разве очаг не для этого каждый день горит, чтобы пламя своим танцем согревало нас?
- Очаг – одно, госпожа, а слова теплые – совсем другое. Моя матушка говорила, что добрая речь – лучшее лекарство для уставшего сердца…
Смягчился ее взгляд. Осанки не потеряла, но глаза отвела. Значит, нужно ей его слово.
- А, если вдвоем говорить слова, не будет ли еще теплее?
- Говорить будет только один. Но, каких бы ни плел чар, все это ветошь и морок. Ни одно слово не остановит воронов Морриган. Они будут кружить вместе с пляской ветра.
- А, если все-таки двое скажут?
- Не отступишься, я вижу!
- Я уйду. Правда. Но совсем невмоготу видеть эту вашу круговерть. Ты, как луна, госпожа. Холодна и красива. Тебе ветры со всех сторон поют хвалу. А он, как зверь лесной. Зовет луну, а не видит.
- Не видит, твоя правда.
- Так его же надо обратить в нужную сторону.
- Не пристало мне это делать.
- Тогда…может, мне дозволишь?
- Скора ты рассуждать. Впрочем…