2 августа 1665 г.
Шхуна “Ривендж”.
Шхуна “Ривендж”.
“Вспомнил недавно историю, которую рассказали мне за кружкой эля в одном северном порту. Тогда я еще имел право на офицерскую шпагу и лишнюю пинту за здравие короля.
Читать дальше?
***
В маленькой рыбацкой деревушке в окрестностях Уайтхейвена* жили Джон и Дженни. Джон промышлял в море, а Дженни, жена его, продавала улов в базарный день в городе.
Хороша и приветлива была Дженни, как погожее летнее утро. На все готова шутка или бойкий ответ. Никогда не унывала Дженни, даже когда Джону не везло в море. А еще она очень любила петь. И голос ее был глубок и звонок, словно струи ручья, ласкающие берег.
Подолгу оставаясь одна, за чередой домашних дел пела она песни. Слушали ее прибрежные скалы, вторя ей бархатным эхом. Море слушало напевы, и волны мурлыкали в ответ ей свою песню.
И ветры – частые гости в этих краях, слушали. А улетать не торопились.
На исходе лета гостил в окрестных долинах северный ветер. Гулко хлопали ставни в доме Джона от его натиска, трепетала седеющая листва, и тревожным шепотом отзывалось море.
Однажды Дженни сидела у окна, вязала для Джона шерстяные чулки взамен старых и тихонько пела. Берег был пуст, серые тучи в избытке паслись за окном, норовя пролиться мелким дождем. Но временами солнце, все же, показывалось.
Вот скрипнула калитка, но привычного лая дворового пса Кина** не было слышно. Дженни увидела в окно, как палисадник пересек высокий светловолосый господин. Он чинно прошествовал к порогу и ударил в дверной молоток.
Дженни приоткрыла смотровое окошечко двери и спросила, что угодно незнакомцу. Тот учтиво поздоровался и, назвавшись мистером Виндом из Дистингтона***, попросил позволения войти. Дженни пустила нежданного гостя.
Стоило ему переступить порог, громко хлопнули ставни. Огонь в очаге дрогнул, но выдержал. И только сильнее набросился поленья. Однако это не удивило Дженни, которая лишь плотнее закуталась в шаль.
Мистер Винд довольно буднично рассказал, что он один из эсквайров на службе у сэра Кристофера Лоутера, местного баронета. И имеет дело к ее мужу.
Дженни ответила, что может передать все, что сэр сейчас скажет, как только Джон вернется. Мистер Винд начал говорить что-то про поставку рыбы к столу баронета, но его деловой тон заметно убавился.
Он смотрел на Дженни своими яркими серыми глазами, искоса поглядывая на разъяренный очаг и оправляя густые пепельные волосы, словно боясь, как бы огонь невзначай не добрался до его шевелюры.
Одет он был в сюртук из серого камлота, отделанный позументом. Дженни редко приходилось иметь дело с господами. Поэтому гость показался ей едва ли не самим графом. Белая кожа, почти не знавшая солнца, длинные тонкие пальцы и приятная манера разговора - все выдавало в пришедшем дворянина. Человека делового и надежного.
Он сыпал какими-то именами, приятно щекотал слух Дженни, нахваливая ее саму и жилище. От чего молодая хозяйка совсем расцвела. Было в этом возвышенном тоне и нарочито бархатном голосе какое-то волшебство. Дженни, обычно весь день хлопотавшая по хозяйству, забыла дела и вела беседу с незнакомцем. И даже спела ему.
Наконец, тихие трели разговора приобрели другое звучание.
Гость стал приглашать поехать к себе. И предлоги выдумывал всякие, и пускался на жалобы об одиноком своем житье.
А в голосе его слышался гулкий металлический звон. Такой звук, порою, приходил с прибрежных скал, когда над морем носились ветра. И похолодело сердце Дженни.
Мистер Винд, верно, начал понимать оплошность. Он виновато оглянулся и сделал попытку извиниться. Но в это время верный пес, пробравшийся в дом, стащил с незадачливого гостя его сверкающий плащ.
На дом обрушилась рокочущая темнота. Дженни уже не понимала, рычит ли это Кин или в отдалении возмущается море. Огонь погас от хлесткого ветряного порыва, словно от удара невидимой плети. Только тлеющие головни еще сохраняли жар. Лязгнули запоры, и дверь распахнула зев испуганного дома, чтобы впустить стихию. Шлейф ледяного соленого ветра ворвался в комнату и стал кружить среди бедного уюта, не встречая препятствий.
- Хорошо же ваше гостеприимство, леди Джейн…Добром встретила, да зло провожаешь.
Хороши глаза твои, Джейн, да неласкова ты…За обиду такую не видать тебе мужа, Джейн! – голос гостя теперь менее всего походил на человечий. Эхо слов клокотало под потолком, свистом разносилось за окнами…
А дальше рассказывали, будто Дженни, которую северный скиталец принуждал пойти с ним силой, призвала в помощницы Божью Матерь и прогнала нежданного гостя.
Но, думается, все это просто сплетни набожных кумушек. Простая рыбачка не стала бы так истово молиться, надеясь одолеть такого неприятеля одними словами. Без помощи горящей головни и разъяренного пса не обошлась бы.
***
Ночью разыгралась сильная буря. Первая из череды осенних ураганов. Ветер и море, будто в сговоре, сначала остервенело гнали маленький рыбацкий флот прочь от берега, заливая борта, истощая силы. А потом Джон остался один. Ветер игрался с волнами. И они, отвечая на его грубые ласки, в неистовом беге окончательно своротили суденышко с курса и потопили его. Обреченный на одинокую гибель рыбак еще долго боролся с волнами…
Но, видно, Джон был из тех отчаянных, которые, наглотавшись соли и лишившись сил, все же, добираются до земли. Море выбросило его бездыханного на остров Мэн.
Утром Джона нашли и приютили у себя здешние рыбаки. Его не могли спросить, откуда он, и где его застала буря. Джон молчал и лишь бестолково смотрел на своих спасителей. А потом проваливался в беспокойный сон. Не скоро бедняга оправился. К нему медленно возвращались прежние силы. В голове уже не было гулкой боли.
Но не суждено ему было даже подумать о покинутом доме.
Ветер отомстил…
Джон ничего не помнил с того дня. Не знал имени своего и родину забыл совсем. Сны приходили серые, будто туман с восточного берега. Но знакомых видений не было в гостях у Джона.
Так прожил он почти год в чужом доме. Хозяева называли гостя Томом. Руки его помнили сети и руль. Он ходил в море с остальными, с ними делил кров и улов.
***
Дженни, когда ветер ослаб, побежала к местному пастору, чтобы тот освятил дом. И стала поджидать Джона, не веря в гневные слова мистера Винда.
“Нечисто это все, значит, неправда. Вернется, вернется он. И заживем по-прежнему”. – думала Дженни.
Кто-то из рыбаков уцелел и вернулся. Пришлось Дженни узнать скорбные вести. Никто из пришедших на берег не ведал, сгинул Джон или остался жив.
Слухи и толки еще долго ходили среди рыбаков. Но все согласились, что море забрало Джона. Все, кроме Дженни. Долгие месяцы она томилась тревогой. Жила-поживала, стараясь не запустить дом. Чтобы тоска не одолела ее совсем, нанялась помогать пекарю Кеннету в его лавке, ближайшей к порту.
И ждала, выспрашивая у моря, жив ли Джон.
На господ не засматривалась и людей чужих сторонилась.
***
Однажды Джон сидел один на припеке возле лодок и починял снасти. Восточный ветер набегал порывами и был ласков. Вдруг среди неясного монотонного свиста рыбак различил слова. Будто кто-то вдалеке пел и звал кого-то. Песня была тихая, сродни далеким крикам птиц, но вот ветер принес куплет погромче…
Словно проснулся Джон. Оставил работу и побрел по берегу в ту сторону, где песня слышалась лучше. Далекий голос был ласков и печален. В речах тех было столько тоски, что хватило бы не на одно разбитое сердце. Голос звал пропавшего, говоря о тягости ожидания, о милом оставленном доме.
Джон остановился и замер на месте. Он стоял, будто громом пораженный, схватившись за голову. И мог лишь повторять: “Я слышал тот голос, я знаю тот голос”. Джон собрал все силы, чтобы разорвать туман беспамятства, год назад захвативший его разум.
Голос не замолкал, он еще не испил тоску.
Наконец, не вынеся напряжения, Джон заплакал. Он бросился на прибрежный песок и зарыдал в голос. А вместе с подступившими слезами вернулась и память.
***
А дальше были дни радостной работы и сбывшихся надежд. Когда не верится ни в злые козни, ни в безгласую смерть. Только ровно горит тихое домашнее пламя.
***
Кто знает, не ждет ли меня и моя Дженни…”
*Уайтхейвен- город в Англии на северо-западе графства Камбрия.
**Кин- в переводе с языка жителей острова Мэн (в Ирландском море) буквально "воин".
***Дистингтон- небольшой городок в 4 милях северо-восточнее Уайтхейвена.