апрель1664 г.
Дождь идет четвертые сутки. Беспрестанно. Полчища тяжелых капель осаждают нашу маленькую крепость посреди леса. Они уже размыли тропу, превратив ее в вязкую топь.
Крепко же мы насолили небу… Оно все еще пытается смыть нас с земли.
Мы упорно не желаем тонуть и прячемся в останках каменного города…
Сегодня проснулся от того, что вода залилась мне за шиворот. Стерпел. В потоке брани нет толку. Вода повсюду. Созерцаем подобие Великого Потопа. Только тварей, забившихся в верхние покои диковинной пирамиды, всего тридцать. Сижу поодаль, наблюдаю, как мое промокшее воинство варит похлебку. Курим напропалую, пока остатки табака совсем не вымокли. В прогалах меж дымом вожу отсыревшим грифелем по бумаге. Скука.
Часовые скрыты за стеной ливня.
ЗаписьВчера стоял вахту и мысленно проклял те часы. К ночи дождь немного стих.
Я смог совершить обход наших временных владений.
Скверное, на первый взгляд, место. Темень и запустение. Серые камни надежно вросли в грунт. Их любовно обвили лианы. Прелый запах черных впадин-провалов в земле. А вокруг - густой непролазный лес. Тысячеглазый, хмурый, будто придавленный непогодой. С северной стороны заброшенных строений тянет болотом. Пристанище змей, летучих мышей, коих здесь сотни, и лихорадки.
Впрочем, змеи прекрасно идут на закуску к мескалю**.
Пирамида смотрит вверх по-прежнему. Земля заглотила ее почти наполовину, заставив стоять косо. Но острые грани фасадов и гладкая облицовка еще помнят лучшие времена.
На фоне сизого темнеющего неба рисуется довольно жуткий горбоносый профиль.
Наверху – два зала с провалившейся крышей. Нашими скромными усилиями она была укреплена. В одном разместились все мы. А другой пустует.
Это было бы весьма странно для того, кто не бывал здесь. Однако объяснить все - много мудрости не надо.
Во втором зале на стенах проступают барельефы. Когда пламя наших факелов впервые выхватило их из темноты, нам захотелось бежать. Но ноги не слушались.
Верно, сказался долгий переход. Мы заметно отвыкли ходить по суше… Местные индейцы давно не хаживали сюда, опасаясь гнева своих богов.
… Изваяния словно двигались в кровавом действе. Это было видно сразу. Огромные головы воинов, палицы, крушащие кости, и горы черепов, обрамляющих сии “картины”, не вселяли бодрости в сердце. Однако мы нашли силы покинуть эти покои и остались тогда в другом зале. Развели костер среди красных фресок, развязали циновки и проспали без снов после сытного ужина.
Хорхе, или Китлали***, как сам назвался один из наших проводников, говорил, что здесь славили богов и обильно пускали человеческую кровь. Что ж, место для хранения кровавого золота подходящее.
В двух днях пути – Веракрус.
Что их убогие божества для христиан? К тому же, суеверный ужас перед этими местами давал возможность отбросить беспокойство, что сюда кто-либо сунется.
Вчера я был в том зале один. Факел мерцал, едва дыша. Я смотрел в глаза каменным воинам и не видел в них хищного блеска. Возможно, я чрезмерно любопытен.
Порою, это не к добру.
Я не видел пира стервятников и пляски смерти. Верно потому, что осветил еще один угол. Там находился певец этого безобразия. Музыкант, играющий на бамбуковой флейте. Китлали показал нам его тогда и обмолвился, что побеги и листья бамбука украшают стены повсюду. Стоит лишь приглядеться. Странное место, полное сюрпризов. Я смеялся.
Почти скалился в темноту, как то неугомонное зверье, что протяжно воет по ночам. Потому что, наконец, понял весь смысл варварских действий, показанных здесь.
***
Буэно Омбре, старый плут, рассказывал…
Очень давно, тех времен почти никто не помнит, затеяли спор между собой бамбук и камень. Предмет спора был выбран необычный. На кого из них должна быть похожа жизнь человека. Камень яро отстаивал свое мнение, говоря, что человек будет жить, не зная смерти, коли его век будет подобен веку камня.
Бамбук тоже стоял на своем. Человек должен умирать. Но возрождаться, как он, умирая, оставляет обилие побегов. Молодых и сильных.
Камень говорил про холод, дожди и болезни, неведомые ему. Но бамбук лишь сказал:
- Оглянись, я возрождаюсь в своих сыновьях. Посмотри, как много их у меня.
И камень уступил. Поэтому жизнь человека похожа на жизнь растения, из которого делают флейты, лодки и трубки для ядовитых стрел.
***
Не смерти служили эти покои. На свой дикий и неизвестный нам лад они отстаивали жизнь, ценой крови.
***
Я покинул зал. Снова припустил тягучий седой дождь.
Я смотрел на юго-восток, воображая, что лес расступится, и моему взору откроется сонный мокрый город. Притихшие сады и редкие огни в домах.
Я увижу ее по ту сторону дождя.
* Тлалок - бог дождя у ацтеков.
**Мескаль - традиционный для Мексики алкогольный напиток из сброженного сока агавы.
***Звезда – ацтекск.
@темы:
Ричард,
истории,
дневники капитана,
куклы
-
-
20.10.2012 в 22:26-
-
20.10.2012 в 22:27-
-
20.10.2012 в 23:04Я не видел пира стервятников и пляски смерти. Верно потому, что осветил еще один угол. Там находился певец этого безобразия. Музыкант, играющий на бамбуковой флейте. Китлали показал нам его тогда и обмолвился, что побеги и листья бамбука украшают стены повсюду. Стоит лишь приглядеться. Странное место, полное сюрпризов. Я смеялся. Почти скалился в темноту, как то неугомонное зверье, что протяжно воет по ночам. Потому что, наконец, понял весь смысл варварских действий, показанных здесь. - похоже, основная мысль этой зарисовки.
-
-
21.10.2012 в 14:09А уж если смогли еще кого-то порадовать текстом - то это замечательно
Silver*Shadow, спасибо
ellene, спасибо... На земле есть много таких мест.Кто-то их зовет Местами Силы, кто-то еще как-нибудь.Но это все - оккультизм и т.п. Нам было интересно другое. Просто человек попал в знаковое место( для его участи в том числе). Туда, где можно многое осознать, если готов к этому. Еще не раз он будет приходить туда.Устроив здесь "перевалочный пункт" и "арсенал".
Ты правильно ухватила мысль. Рады, что она "поймалась".
-
-
21.10.2012 в 23:38-
-
22.10.2012 в 13:33-
-
22.10.2012 в 18:05-
-
22.10.2012 в 22:44