25 марта 1665 г.
Не столь отрадно подводить такие итоги, как виделось ранее. Но это необходимо для тех, кто еще не устал постигать алхимию жизни.
Дальше В прежние времена это было изысканным развлечением. Проведением черты под именем очередного противника. Непременным подсчетом шахов и матов. Да, мало ли их было?
Впрочем, должна быть одна – Главная Игра. Элемент борьбы, который поддерживает сплав твоих сил, одновременно отнимая их и даруя другие. Парадокс или антиномия?
Думалось даже, что я не увижу завершения этой партии, в которую собственноручно подмешал столько крови. Закончено дело. И, нужно считать, по-справедливости.
Каждый по-своему расплатился за свои ошибки.
Мне дарована жизнь с сознанием совершенного некогда зла.
А ему – последствия проигрыша. Закон суров к подобным свершениям.
И со всей тяжестью обрушивается на выходцев из мира убийц и расхитителей чужого добра.
Однако это Ее сын. Той, ради которой когда-то презрелась не одна божественная Заповедь. Без сожаления и оглядки.
(Тот удар… несчастная ошибка. Непростительная роскошь сознавать, что ты можешь оборвать чужую жизнь, принося жертву своей любви). Ее сын едва ли заслуживает такого глумления. Уже за то, что однажды он не уподобился свиньям, не изменил своему благородству и защитил мое дитя. Милосердие приходит post mortem. Но Господь видел каждого из нас.
Завтра прикажу отдать тело морю. Не должно Псу Адмирала болтаться в петле. Закон же над Эспадой исполнен.
Пружина разжалась. И на бумагу льется поток слов, которые не следовало бы писать. Это необходимо сжечь.
Кажется, в наш дом должно вернуться спокойствие. Напряжение уходит. Ощущаешь, как слабеют струны. Как угасает охотничий азарт, сопровождавший тебя все время. Мой странный двойник уничтожен. Один поединок закончен. Предстоят другие. Еще не настал час тишины.
В последние дни дочь переживает тревожные метаморфозы. Она сама не своя. Словно внутри нее проходит какая-то тяжелая душевная работа.
Прибыл Фидель де Асеведо. К вящей радости плавание прошло благополучно. Элисия довольно смиренно приняла все притязания на ее руку. А дон Фидель был положительно очарован. Но этот человек не из тех, кто в пылу сердечных метаний забывает об ответственности за сокровище, которое ему вручают.
Элисия молчит. Вместе с Соледад подвергает себя очень строгому посту. Все это хорошо и понятно, Великий пост на исходе…
Но, все же, что-то иное, глубокое и тягостное лелеет она в себе. Усердно читает Писание, проводит часы в молитвах. Словно пытается в обращениях к Господу избавиться от тревожной и непосильной ноши. Не понимаю!
Она молчит, как тогда…По возвращении из своего несчастного похода.
@темы:
истории,
куклы,
дневник губернатора,
Диего
Текст из дневника губернатора пролили свет на некоторые моменты, кой-что лично мне стало еще понятнее и ближе. Хорошо. И больно.
фотографии
Очень рады, что кое-что прояснилось. Если есть вопросы, то, пожалуйста, задавай.Ответим с радостью.
И да, такие вещи тяжело писать. Тяжело со-переживать...
Да.Каждый познает вкус победы...
Ее проницательность по временам пугает меня саму.
Chithe, Най'Тари ошеломляюще права...
Да. И сама этому не рада. Ситуация дона Диего ей очень близка и знакома. Не может не сочувствовать.
Беспокоюсь за юную синьориту, уж не задумала ли она непоправимую глупость.
нет слов. Просто хочется молчать...
эпизод великолепен, я просто глубоко на волне сопереживания. Хочется замкнуться вместе с Элисией и Соледад...
Диего, пожалуй, не так далеко до сожаления, что он лишился на жизненных весах своего противовеса.Прости за тавтологию.
Ристе, об этом трудно говорить.Вот и они - молчат...
Ох, тяжко. Но прекрасно.
(я в истории недавно... какого персонажа повесили?)
Чтобы удобнее было, мы все вместе собрали с самого начала истории вот тут ronwen.diary.ru/p176491328.htm . Там и основной сюжет, и дневники, и персоналии. В общем, много чего почитать можно.
Спасибо.
Возможно, некоторая резкость моего тона продиктована тем, что уж очень в моей нынешней жизненной ситуации кое-что созвучно тому, что происходит в этой вашей истории, но все же выскажусь. Как хорошо и удобно быть мудрым, милосердным и понимающим, когда твой враг вроде бы мертв. Теперь уже можно рассуждать о том, что он, в общем, не был таким уж ничтожеством, да и вообще защитил мое дитя. Короче, можно и пофилософствовать. А дочь сама не своя. Словно внутри нее проходит какая-то тяжелая душевная работа. - ну что ж... В конце концов, главное, что смиренно приняла все притязания на ее руку.
Не понимаю! - вот именно, что не понимаешь.
читать дальше
А Ей надо платишко пошить